Великий пост

Любовь 

Вот уже и середина Великого поста – до Пасхи каких-то три недели осталось, которые промелькнут совсем незаметно – дай Бог, чтобы Страстную нам не прозевать, а сосредоточенно, молитвенно пережить эти великие святые дни, ну а затем и радостно встретить светлое Христово Воскресенье.  

----- Фрагмент Богослужения 

Рассуждая о Великом посте, нельзя не подчеркнуть важность посещения постовых Богослужений. К сожалению, для многих – это трудноразрешимая проблема. Во-первых, потому, что эти службы совершаются только лишь в будничные дни и далеко не во всех храмах, в то время, когда большинство народу занято на работе. А в субботу и воскресенье – дни для многих выходные – Богослужения в храмах уже обычные – не великопостные. Т.е., многие просто по времени не могут справиться с этой задачей.

Но главная проблема всё же не в этом. Некоторые добросовестно пробовали бывать на постовых Богослужениях, но потом прекращали эти попытки - по причине длительности и монотонности этих служб. Ну вот попадает человек в храм и ожидает чего-то яркого, захватывающего, впечатляющего. А там 95 процентов – монотоннейшего чтения – всё на одной ноте, безо всяких эмоций, выразительности. Причем, хорошо, если на понятном языке, и чтец нормальный, а то, ведь, если бабка беззубая бубнит себе под нос славянский текст, которого сама не понимает - и поэтому - ни логических тебе ударений, ни точек, ни запятых. И вот приходит свежий нормальный современный человек в храм, минут пять послушал этот бубнёж, возжег для приличия свечу перед иконой и с чистой совестью разворачивается и уходит навсегда в полной уверенности, что ему на этих службах делать нечего.

Насчет некачественного чтения на непонятном языке – дело это печальное – оправдывать не берусь – пусть лежит на совести епископов и настоятелей -  Богослужение однозначно должно быть информативным. Но монотонность Великопостных служб, спокойствие и успокоенность лежат в самой их идее. Они такими быть должны. Вот в нашем Сретенском соборе всё и слышно, и понятно, и, тем не менее, если посетит наш собор в будничный день человек, жаждущий ярких красок, впечатлений и эмоций, он также будет разочарован. Да, всё членораздельно, понятно, читают вменяемые чтецы и, тем не менее, как-то серо – никаких тебе интриг, хореографии, режиссуры. Священник молча стоит себе у престола – изредка возглашает коротенькие фразы, дуэт или трио певчих иногда без претензий на искусность пропоют: «Господи, помилуй», маленький тропарчик или стихиру. Вот и все. И выстоять так в храме на одном месте два или три часа – ну просто тяжко, для многих это подвиг даже непосильный.

Но, ведь для церковных людей, практикующих, так сказать, христиан – никакая это не трудность – ими службы выстаиваются легко. Почему так? Ну, во-первых - навык, натренированность. Попробуйте заставить пробежать дистанцию человека, который не то, что бегать, а пешком почти не ходит – всё на машине. А во-вторых, и это главное. Как мы уже отмечали с Вами в прошлый раз, люди подсажены на непрерывный информационный поток. Перед глазами обязательно что-то должно мелькать, даже не важно что – клип какой-то, фильм, шоу, люди вокруг. Шум какой-то должен быть, музыкальный или речевой. Причем, отнюдь не для общего развития или углубления каких-либо знаний, а чтоб, как ручеек журчит и ласкает слух, так и входящая информация. Кайф человек получает от рассматривания меняющихся картинок и понемногу становится зависимым от этого удовольствия. И если, в какой-то момент, его лишить этих ласк, он завопит: «зрелищ!» - Хочу смотрива, и децибелов мне подбавьте! 

К большому сожалению, уйма людей уже не могут без зрелищно-слухового наркотика. Поэтому, попадая в храм и проваливаясь в тишину молитвы и созерцания, таковые испытывают своего рода ломку, абстиненцию.

В-третьих, в такой тишине, люди, вдруг, неожиданно начинают улавливать еле слышные звуки своей души и, как сквозь тусклое стекло, прозревать своё духовное состояние, а оно, у большинства из нас ох, как неблагополучно! И первая реакция почти любого человека - закрыть глаза, отвернуться от самого себя, не видеть то, чего не хочется видеть. Ну а раз так – Вы сами понимаете – если мы не хотим глядеть на грязь в нашей квартире, то перспектива генеральной уборки удаляется далеко за горизонт.

Ну и еще немалую роль играет комплекс неумейки. Понятное дело, если пришел в храм, то надо стоять и молиться – слушать чтение, сосредотачивать своё внимание на словах, которые звучат на Богослужении, а это не так просто. Вот даже заставил себя человек более или менее длительное время находиться в храме, что уже нелегко. Ну и стоит он, переминаясь с ноги на ногу, а мысли витают, где угодно. И проблемы на работе обдумываются по ходу, и семейные неурядицы, и скандал с соседом всплывает в памяти. Но вот очнулся, мол, о чем же это я в храме думаю! Пытается возвратиться к молитве, но проходит секунд двадцать, и опять мысль улетела – фильм вспомнил, поездку на курорт и т.д. Так не успел обо всем передумать, и служба закончилась. И выходит человек из храма, вопрошая себя: а смысл моего двухчасового стояния! Толк то, какой? Молиться, почти не молился, а так мечтал, думал о совсем посторонних вещах. Какой тогда смысл вообще посещать храм?

Вот этот последний вывод в корне ошибочен. Дело в том, что Богослужения православной Церкви составлены с учетом подобных человеческих слабостей. Они достаточно продолжительны, и ключевые слова основных молитв многократно повторяются. Так что, если среднестатистический человек сумеет сосредоточить своё внимание только на десятой части службы, этого уже будет достаточно для положительных изменений в его духовной конституции.

Плюс, еще немаловажно то, что в составлении восточного православного Богослужения принимали участие знатоки человеческой души – по-современному их можно было бы назвать психоаналитиками и психотерапевтами. Я не думаю, что святые отцы профессионально владели психотерапией и методами нейролингвистического программирования. Скорее всего, те приемы, которые можно обнаружить в ходе православного Богослужения, применены интуитивно, по Божьему вдохновению. Но факт -  штука упорная. У человека, даже не слушающего Богослужение, а просто находящегося в храме, меняется сознание, у него появляются качества, которых раньше обнаружить было невозможно.

Ну и наконец, есть знаковые Богослужения, как бы опорные пункты церковного календаря. Ну вот как можно, например, отпраздновать Пасху, не побывав на ночном Богослужении? Есть такие особые, уникальные Богослужения и в Великом посту, на которых просто нельзя не быть. На первой седмице Великого поста – это чтение канона Андрея Критского, хотя бы на одной литургии Преждеосвященных Даров побывать, которые совершаются по средам и пятницам. Ну и на Страстной седмице – архиважные Богослужения – четверг вечер – это чтение страстных Евангелий, в пятницу вечером - чин погребения Спасителя. В великую субботу утром – совершенно потрясающее Богослужение. И если не побывать ни на одном из этих служб, говорить о Великом посте можно очень с большой натяжкой, если вообще можно будет о нем говорить. Так что, дай Бог каждому из нас силы и решимости пост провести в полной мере – засеять духовное поле наших сердец обильно, чтобы и урожай духовный был богатым.  

----- Фрагмент Богослужения

О любви – вторая тема наших великопостных размышлений.

Способности любить ближних своих также просим мы у Бога в молитве Ефрема Сирина. «Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви даруй ми, рабу Твоему».

Я думаю, никто не будет спорить, что с любовью у нас с Вами совсем плохо. Начнём с того, что мы не очень понимаем, что вообще от нас хочет Господь, когда заповедует любить друг друга. Ну, вызвать карету «скорой помощи», если кому-то поплохело – это понятно, одолжить соседу денег до зарплаты, если человек нормальный – это да, или место уступить старушке в общественном транспорте. Ну а любить встречного и поперечного – это вообще кажется нереальным. Тут в семье ладу не сладишь. Муж с женой каждый день скандалят, с детьми общий язык не найти, а уж что касается людей посторонних – это вообще немыслимо. Тем более, сердцу не прикажешь – как вообще можно себя заставить кого-то любить. Оно, конечно, неплохо было бы в действительности - проснулись в одно прекрасное утро – и все люди планеты Земля любят друг друга, цветы дарят. Войны прекратились, ссоры, споры. Рай на земле воцарился бы в одночасье. Да, но это мечта, идеал, на который указывает нам Бог, но это же нереально, по крайней мере, в наше время и в наших условиях. И Бог-то не может этого не понимать, поэтому, дескать, пусть прощает.

Другими словами, корень проблемы в её отсутствии. Мы не чувствуем того, что наши отношения к ближним не совсем правильные. Наоборот - больно сволочей много вокруг нас. И любить кого – вот эту скотину? Как его вообще земля выдерживает!

Начнем, наверное, с того, что у нас с языком не все в порядке. Насколько богатый русский язык, но насчет любви полная нищета. В греческом языке 5 слов, обозначающих разные аспекты любви, в еврейском 3, даже в украинском 2 – «любов» и «кохання», а вот в русском всего лишь одно, которое обозначает все и одновременно - ничего. И к Родине любовь, и в постели – любовь, и к другу любовь, и к невесте любовь, и к сыну любовь и к стакану вина любовь.

«Козочку люблю, такая хорошенькая бегает на моем участке. Под Рождество зарежу – жаркое будет на славу».

Ну, язык языком, но большинство людей и умом не могут отличить любовь к коровке от любви к говядине. Когда муж говорит жене, что любит её – что под этим подразумевается? Хочу, чтобы тебе было со мной хорошо? Или хочу, чтобы мне с тобой было хорошо? Это, между прочим, принципиально разные отношения, но большинство народу даже для себя самих не задаются вопросом – предположим, да, я таки люблю этого человека, но как люблю? Как курочку на ужин? «Сладкий мой зайчонок, я тебя съем!»

Язык древнерусский также не отличался словесным богатством выражений любви, однако, то главное, общеупотребительное слово, обозначающее любовь было более конкретным, удачным и, в конце концов, правильным. «Он её любит», - говорим мы сегодня, а лет 150-200 назад то же самое сказали бы по-другому: «он её жалеет». Причем, как Вы понимаете, слово жалость в старом употреблении имело немного другое звучание. Сегодня сказать – я его жалею - имеет оттенок унизительный. Если я кого-то жалею, значит, я над этим человеком, а он, бедняга-неудачник, где-то у моих ног. Вот такого оттенка в древнерусском слове «жалость» - не было. Зато содержалась драгоценная часть содержания этого слова. «Он ее жалеет» – что это значило? Что ему было больно, когда ей приходилось ходить на речку за водой и тащить оттуда тяжелые ведра, и он бежал ей помогать. Его сердце кровью обливалось, когда ей нужно было слабыми женскими рученьками стирать грубую холстину, и он при любой возможности старался на себя взять самую тяжелую работу. Он не мог спокойно смотреть, если она не красиво или не тепло одета, он расстраивался, когда ей было грустно и т.д.

Понимаете, вот это древнее слово «жалеть», оно сообщает правильный вектор в отношениях между людьми. Потому что нынешнее слово «любит» - мало того, что размыто, оно, плюс ко всему, еще и затаскано. Основные ассоциации уже совершенно иные. Сегодня сказать: «я её люблю», как правило, означает ровно то, что «мне рядом с ней хорошо». Хорошо ли ей рядом со мной – этот вопрос выпадает. В конце концов, это её проблема, главное, чтобы мне было с ней хорошо. Вот если она меня бросит, то это уже моя проблема будет. Поэтому, надо как-то вести себя компромиссно – нельзя не учитывать и её интересы – себе же дороже обойдется.

Так вот: «хочу, чтобы мне было хорошо с тобой» - да это любовь, но не к другому, а к самому себе. Поэтому, сплошь и рядом происходит обман. Когда люди говорят друг другу: «я тебя люблю» - они, как правило, лгут, в первую очередь, себе самим, ну и, конечно, друг другу. Иногда искренне лгут, не понимая, что на самом деле правильнее было бы сказать: «дорогая, ты обладаешь характером, темпераментом, интеллектом, сексапильностью и прочими качествами, которые могут мне на протяжении какого-то, может быть достаточно значительного времени, доставлять удовольствие и комфорт. Я понимаю, что футбол не бывает в одни ворота. Мол, посмотри на меня – али я не весел, али не красив? Тебе, ведь тоже, глядишь, хорошо будет со мною. Почему бы и нет? Часто все это бывает и взаимно. И он любит только себя, и она любит только себя. А друг с другом живут потому, что ему хорошо с ней, а ей хорошо с ним. Ну, как правило, это ненадолго и, тем не менее, такой вот тандем двух эгоистов почему-то называют любовью, и как-то оно и звучит нормально в современном словоупотреблении. А вот в старом - такой абракадабры не получится. Если он её жалеет, значит, понятно – он хочет, чтобы хорошо было, в первую очередь, ей, значит, он её действительно любит.

Во-вторых, древнерусское слово «жалеть» содержит некую динамику. Любить – означает нечто чувственное. Ходит человек и переживает от чувства к чувству – то в жар его бросает, то в холод. Другие могут об этом и не подозревать – это внутренняя проблема любящего. А вот жалеть - это не столько проникаться чувствами, сколь действовать – проявлять своё отношение в пользу дорогого тебе человека, беречь его.

И вот уже этот аспект более понятен и применим в любви к ближним. Понятно, почему? Какие могут быть сентиментальности к человеку, который мне отвратителен? А вот пожалеть можно и несимпатичного, и неуважаемого, и даже врага. 

К этому как раз и призывает нас Бог – не к экзальтированным переживаниям, не к сантиментам, не «от чувства к чувству», а к тому, чтобы мы, глядя на ближнего, понимали, что он - тоже чадо Божие – да, грешное, да, испохабленное грехами, но нуждающееся – может быть, в нашем прощении, или простом минутном человеческим внимании или услуге, которую, быть может, мы даже обязаны ему оказать, скажем, по своей профессии. Если Вы, предположим, чиновник, и Вы в любом случае должны выдать этому посетителю бумагу. Но это сделать ведь можно по-разному - довести человека до белого каления – двадцать раз прогонять его по кругу, а можно и душевно - помочь человеку, как родному. Причем, разница-то в усилиях – не очень большая. Или ты продаешь товар – как ты относишься к покупателю – как к средству сбыть свой товар или как к брату во Христе?

Любая сфера нашей деятельности – это полигон для учений, это школа любви. Каждую минуту перед любым из нас выбор – как врач отнесется к больному, и, наоборот, больной - может, даже «спасибо» не скажет? Как учитель - к своим ученикам? С душой он будет преподавать свой предмет или по обязанности? А вот мой конкурент – как я поведу себя с ним – забуду, что он такой же человек, как и я, или буду стараться сохранить к нему уважение? К врагу - отнестись с сожалением и быть готовым подать ему руку помощи. Этого хочет от нас Бог. Причем, не надо оваций, не надо фейерверков, пламенных речей и слёз. Не надо гигантомании – от тебя никто не требует стать спасителем человечества – ты просто улыбнись, только не американской резиновой улыбкой, а искренне, скажи два слова, но только не формально, а от сердца, и это уже будет уверенным шагом к исполнению Господней Заповеди о любви.

И еще один изъян в понимании многими христианами заповеди о любви к ближним. Многие думают, мол, да, Господь заповедал любить ближних, ну, конечно же, мы должны как-то стараться. Не перечить же Господу! С другой стороны, заповедь то, ведь, тяжелая, и Бог прекрасно это понимает – ну, разве Он не простит мне того, что я там кого-то недолюбливаю? Бог же добрый!

Бог-то простит, но проблема здесь не в прощении, а в нас самих. Мы ведь с Вами хотим в рай, а не в ад. А в раю – проблема – там Христос. А Христос – беда ведь, какая - Он добрый. И нам будет очень неуютно – представьте себе – Гриша мне враг, моя воля, я б его к стенке поставил. А Христос возлюбил моего самого заклятого врага, Он ради этого Гриши на Крест взошел и умер. Так кто же после этого для меня Христос? Если Гриша для меня враг, а Христос любит Гришу, значит, перефразируя известную поговорку, получается так – скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто мой враг. Друзья моих врагов – это мои враги. Другими словами, мы с Иисусом будем по разные стороны баррикад, причем, компромиссов на том свете не получится. Это мы здесь можем помыслить одно, сказать другое, а сделать третье. Улыбнуться, а про себя подумать – что б ты сдох! Там все мысли и чувства на виду, там ничего не скроешь. По меньшей мере, ты будешь чужим Христу - у тебя с Ним не будет ничего общего. Он, ведь, любит всех, а ты этому не научился – кроме, как любить себя - у вас интересы будут разные, вы для друг для друга будете утомительными, и, в конечном итоге, постараетесь держаться друг от друга подальше. Ну а подальше - это где? Там, где нет света, там – тьма, там, где нет Бога, там ад.

Поэтому любовь к ближним, это не должно быть для нас каким-то абстрактным пожеланием. Научиться любви, стать добрыми, милосердными, жалостливыми, доброхотными, снисходительными это - самая главная задача жизни. Любовь и только любовь может быть тем мостом, который сблизит нас с Богом, сроднит нас с Ним. А если в нашем существе не будет этого качества – нам с Богом делать нечего, а Ему с нами – и подавно.

----- Фрагмент Богослужения

На этом мы завершаем нашу богослужебную телепрограмму, и я прощаюсь с Вами до встречи через неделю. Всего Вам доброго.