Отцы 1 Вселенского собора

Таинства и обряды Церкви

Великая Пасха завершилась. В прошлую среду было так называемое «отдание» – окончание этого грандиозного праздника. А сегодня мы вновь отмечаем ту же Пасху, но только теперь уже Малую, и так теперь каждое воскресенье, вплоть до Пасхи Большой в году следующем.

Нынешнее воскресенье посвящено памяти отцов 1-го Вселенского собора. 1-й Вселенский собор, проходивший в 325 году, это один из самых важных соборов в истории Церкви. Все тогдашние епископы и ученое духовенство собрались в Константинополе – столице империи. Принимал участие в собрании сам Константин император. А посвящен собор был по сути всего лишь одному слову, которое нужно было вписать в символ веры - omousios - по-гречески. Именно вот это загадочное слово разделило весь тогдашний христианский мир на два враждующих между собою лагеря. Не только богословы и духовенство спорили о нем. На базарах и ипподромах возникали стихийные потасовки. Одни кричали – «omousios», а другие – «omiusios» и шли «стенка на стенку». Есть даже байка, свято хранимая Церковью, что сам святитель Николай Угодник, не выдержав накала страстей, надавал по физиономии своему оппоненту – Арию, который настаивал на термине - «omiusios».

В Церкви подобные картины бывали и раньше, и позже. Внешне это было сильно похоже на столкновение староверов с никонианами. Одни орали, что креститься надо тремя перстами, а другие готовы были на смерть ради двуперстия.

Но похожесть здесь имеет место только внешняя. Крестное знамение налагать на себя действительно неважно как – христиане первого века вообще не крестились,
Сергий Радонежский крестился двуперстием, мы с Вами тремя, а наши внуки - может двумя руками будут это делать.

Но вот «omousios» - это очень серьезно. Ради этого действительно стоило тогда волноваться всей тогдашней вселенной. «Единосущный» - так переводится это «волшебное» словечко «omousios». А «omiusios» - означает «подобносущный». Спор был таков. Арий – один из уважаемых и влиятельных тогда священников - утверждал, что Бог Сын подобносущный Богу Отцу.

Учение Церкви о Святой Троице, мягко сказать, самое трудное для понимания. И, тем не менее, существует такая вот догматическая схема, которой все христиане обязаны придерживаться, до тех пор, пока они христиане. Значит, Бог по существу един, но троичен в лицах. Как это себе представить – тоже проблема. Но, во всяком случае, можно как-то пытаться оперировать апофатическими категориями. Ну вот, например, я здесь стою в храме – на этом месте. Ко мне могут подойти два человека и стать рядом со мной. Рядом, но не на мое место, потому что я его занимаю. Правда, меня можно подвинуть. Тогда на моем месте будет стоять другой человек. Но одновременно на одном и том же месте стоять два или три человека не могут физически. А вот для Лиц Святой Троицы – это свойственно. Бог Отец Вездесущ, Бог Сын Вездесущ и Бог Дух Вездесущ. Бог Отец Невидим и Бог Сын невидим, и Бог Дух невидим. Бог Отец не ограничен временем и пространством и Бог Сын и Бог Дух Святой – не ограничены ни временем, ни пространством. В любой точке космоса одновременно присутствует и Бог Отец, и Бог Сын, и Бог Дух Святой. Не было времени, когда не было Бога Отца. Так же не было времени, когда не было Бога Сына и не было времени, когда не было Бога Духа. Сущностно они одинаковы, Они единосущны друг с другом. Так учит Церковь. А вот Арий стал говорить другое – стал проповедовать, что Бог Сын не единосущен Богу Отцу, а подобносущен, что Бог Сын – это низший Бог, второй по рангу, созданный Богом Отцом.

Можно было, конечно, по-разному отнестись к учению Ария. Махнуть рукой – пущай говорит. Тем более, что сфера то таинственная. А кто на самом деле может всерьез заявить и сказать: вот я все знаю и могу рассказать все точно о Божественной жизни лиц Святой Троицы.

Но Церковь встревожилась не зря. Такое вот, с виду безобидное отступление могло разрушить всю Христологию. Ведь Иисус Христос – это кто? Человек, с природой Которого в какой-то момент времени была соединена Божеская природа 2-го лица Святой Троицы – Бога Сына.

Таким образом, принижая достоинство Бога Сына, объявляя Бога Сына одним из творений Бога Отца, Арий провозглашал учение, из которого рано или поздно последовал бы губительный вывод. Если Бог Сын – не настоящий Бог, то Иисус Христос тогда оказался бы не настоящим Богочеловеком. Ну и дальше стало бы расползаться все. За Христологией пошатнулась бы сотериология – учение Церкви о Спасении, а затем - эсхатология и т.д. И все это из-за всего лишь одного словечка «omiusios».

Поэтому, воспоминая сегодня отцов 1-го Вселенского собора, мы склоняемся перед их памятью. Они сумели вовремя заметить опасность и предотвратить катастрофу в самом ее зародыше. За это им честь и слава во веки веков.

И вторая тема, обсуждаемая в Кафедральном соборе Сретения Господня, - Таинства и обряды Церкви.

Жил-был один священник у нас, в принципе, нормальный, благочестивый человек. Усердный в молитве, отзывчивый, кроткий. Но вот беда у него такая была: как что ни посвятит, обязательно либо разобьется, либо сгорит. Освятил автомобиль, тот не успел из церковной ограды выехать – бьет другую машину. Пригласили его кафе возле «Фрегата» освятить – в ту же ночь после освящения сгорело. Сейчас он в Питере служит – так вот, родственник попросил его свой офис освятить – и недели не прошло – все здание сгорело дотла.

Одному Богу ведомо, почему так все происходит, но исходя из элементарного религиозного опыта, можно предположить, что подобными неудачами Бог, по всей видимости, хотел что-то сказать этому священнику. Что-то было неправильно в его жизни или служении. Причем, это вовсе не означает, что этот святой отец – великий грешник. Великих грешников, наоборот, Бог не трогает. Мы уже говорили, почему. Операция нужна только операбельным больным. А если внутренность уже вся гнилая – какой смысл хирургией усугублять мучение обреченного? Кстати, у нас на Руси, не очень святой, издревле в простонародье была такая установка – если, вдруг, у человека напрочь исчезали неприятности – это всегда было дурным знаком, предметом тревоги. И это, кстати, никакое не суеверие, коих в народе всегда было полно. Это правильный вывод из живого религиозного опыта. Поскольку мы не имеем возможности непосредственно общаться с Богом, Господь очень часто использует систему знаков, из которых самыми впечатляющими, к сожалению, являются неудачи и беды. Даже некоторых закоренелых безбожников иногда Всевышнему удается привести в сознание и чувства серией замысловатых неприятностей. Вчера барсетку с кошельком и мобильником украли, сегодня ночью на стоянке в машину въехали, два колеса за один день проколол, а вечером жена со слезами, причитаниями и скандалом заявила, что дочь забеременела неизвестно от кого.

Мы уже говорили с Вами о том, что подобные вещи случаются только с людьми более-менее нормальными. Если сволочь полная, то его никакие неприятности, как правило, не беспокоят, и хвороба никакая не берет. Просто Бог прекращает с ним какие бы то ни было отношения.

Конечно, такой срам священнику пережить довольно тяжко - посвятил машину, а через 5 минут из нее груда металлолома. Врачи, кстати, тоже очень переживают свои врачебные неудачи – это я точно знаю – друг – врач.

Но, возникает естественный вопрос – а при чем здесь бедняга хозяин машины?

На самом деле, несправедливость в этом только кажущаяся на первый взгляд. Дело в том, что Бог – Великий Гроссмейстер – Он никогда не ведет игру один на один. Всевышним постоянно проводятся сеансы одновременной игры с миллиардами людей. И если Вы спросите этого бедного водителя, который разбил свой «Лексус» сразу же после его освящения, он Вам ответит, что никаких претензий к священнику не имею. Все правильно – нечего было проституток катать на своей машине.

Освящение автомобиля – это обряд, т.е., молитва обставленная, обряженная традиционным ритуалом – окроплением святой водой, помазанием освященным елеем и т.д., как, собственно и все другие молебны и поминовения. Нужно четко различать обряды от Таинств. Венчание, например, это Таинство, а освящение дома, корабля, или автомобиля – это обряд. Елеосвящение или Маслособорование – это Таинство, а заздравный молебен - обряд. В прошлый раз мы обозначали с Вами различие между обрядами и Таинствами. Обряд – это традиционно сложившееся чинопоследование молитв к Богу с той или иной просьбой, обставленное каким-либо ритуалом или действом. Таинство – это тоже традиционно сложившееся чинопоследование молитв, и эти молитвы тоже соединены с внешними действами, но если действа в обрядах это церковный фольклор, плод свято-отеческого творчества, то в Таинствах наряду с фольклором есть центральное особое внешнее действо, которое является Заветным, так сказать, с Богом согласованным.

Вот заздравный молебен с акафистом - обряд этот. В нем много внешних традиционных элементов. Священник облачается - как минимум, в епитрахиль, совершает определенное церковным уставом чинопоследование, произносит принятые и благословленные церковью священные формулы, больного окропляют святой водой, дают ему для целования Крест и т.д. Все это формы исторически сложившиеся в Церкви. Пятьсот лет назад они были немного другими, а через лет сто они, быть может, будут третьими. Это обряд.

В любом Таинстве тоже есть обрядовая сторона. Но в центре Таинства есть знамение Завета. Например, в Таинстве священства – возложение рук, в Крещении, погружение крещаемого в воду, в Миропомазании – помазание святым Миром. Это Заветные действа, которые обязательно присутствуют в Таинствах, а в обрядах их нет.

«Если кто болен, говорит Господь устами апостола Иакова, пусть призовет пресвитеров Церкви, и да помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь…», значит, здесь помазание освященным елеем и будет знаком Завета – основой Таинства Елеосвящения.

Вот смотрите, в молебне заздравном больной окропляется святой водой. Что это? Церковный ритуал. А в Маслособоровании больного помазывают освященным елеем. Тоже ритуал, но заветный, договорной. Помазывая болящего елеем, мы выполняем соглашение с Богом. Сказано помазать елеем – и это есть знак союза с Богом, договора, согласно которому Господь обещает исцелить недужного.

Бог никому не обещал, что если Вы над болящим прочтете 10 акафистов исцелителю Пантелеимону, то больной выздоровеет, сказано – если помажете елеем во имя Господне.

С другой стороны, молебен – это, в первую очередь, молитва Богу, а Христос обещал: «просите и дано будет Вам». И если бы заздравные молебны никому не помогали, их бы никто и не совершал. Если бы все освящения домов и автомобилей в общей массе не имело бы никакого положительного влияния, то никто бы этим и не занимался.

Значит, с одной стороны, вроде, ясно – и обряд может послужить на пользу, и Таинство, но Таинство – надежней. Если обряд – это просто молитва, которую Господь может исполнить, но вроде как и не обязан исполнять. А вот Таинство – это Знак договора – соглашения, которое со стороны Бога, по идее, должно быть исполнено обязательно.

Но вот проблема – многие ведь не выздоравливают и после Таинства Елеосвящения. В связи с этим, как минимум, два вопроса. Во-первых, почему так происходит, почему Бог не выполняет свои обещания? Во-вторых, что ж получается – и после заздравного молебна человек может выздороветь, а может и не выздороветь. И после Елеосвящения – то ли получит исцеление, то ли нет. Получается, что и разницы нет никакой.

Разница все-таки есть, но давайте по порядку.

За каждой Божественной литургией мы с Вами молимся – исполни, Господи прошения их, не противоречащие спасению. Собственно это не столько молитва, сколь констатация того факта, что – сколько ни проси у Бога того, что тебе может навредить – бесполезно – Бог сделает вид, что тебя не слышит вовсе – ори, прыгай, катайся по земле, швыряй камни в небо. Болезни, скорби, неприятности часто отрезвляют человека, заставляют многое пересмотреть в своей жизни, повзрослеть. Поэтому если человеку полезно пережить какие-то скорби или болезни, Бог будет неумолим. И даже Елеосвящение не поможет.

Но разница между обрядом и Таинством, скажем, между заздравным молебном и Елеосвящением, все-таки есть, и большая. Во-первых, молебен – это молитва частная или коллективная, но не церковная в собственном смысле этого слова. Сила и действенность молитвы здесь будет зависеть от достоинства молящихся и их усердия. Если батюшка всю ночь пропил водку и проиграл в карты, а на следующий день пошел служить заздравный молебен, то очень даже может статься, что больному после такого молебна совсем худо станет. Хотя и не обязательно. Если этот горе-святой отец будет служить молебен со слезами покаяния, то очень даже может быть, что Господь и внемлет его молитвам.

Таким образом, действенность частной молитвы или обряда во многом зависит от морально-духовного состояния молитвенника. Вот Владыка наш – по-настоящему святой человек, и многие стараются обратиться за молитвами именно к нему. Люди интуитивно чувствуют, да и на практике знают, что его молитвы намного результативнее, чем любого другого священника. Это я шучу обычно, когда на мой вопрос: «как дела?» отвечают: «вашими молитвами, отец Иоанн». Я переспрашиваю – «Что, неужели так плохо?»

Или вот, курьез. Многие из духовенства Московского патриархата, которые на дух не переносят нашу Церковь – считают нас раскольниками, потихоньку, украдкой присылают к владыке Дамиану людей с серьезными проблемами, чтобы он помолился о них.

Так вот, частная молитва или обряд во многом зависит от морально-духовного состояния молитвенника. В то время как Таинство – не зависит. Если Вас повенчал педераст, от этого венчание не становится ущербным, ненастоящим или недействительным. Если Вас причащает пьяница и бабник, которого давно нужно было гнать из Церкви туалетной метлой, это вовсе не обесценивает само Таинство, и Вы действительно принимаете истинное Тело и истинную Кровь Христовы. Потому, что Таинство совершается не от имени частного лица или даже не от коллектива верующих христиан, Таинство - это Знак Завета Бога с Церковью. В любом Таинстве священник выступает не как частное лицо, а как представитель Церкви в глубоком мистическом смысле этого слова.

И Господь отвечает не частному лицу, а всей Церкви.

Предположим, Вы общаетесь с послом США. Какая Вам разница – с кем он спит, и какие у него отношения с женой. Он представляет государство – великую державу. И для Вас будет иметь значение именно последнее обстоятельство.

Священник может быть какой угодно мразью, но Таинство, им совершаемое, будет действительным. И действенным, если это не будет противоречить спасению принимающего Таинство.

Вот опять два богословских термина, которые желательно нам с Вами запомнить – «действительность» и «действенность».

Действительность Таинства – это факт состоявшейся коммуникации с Богом. К Богу обратились, и Бог ответил: «да» или «нет». Вот этот ответ Божий – положительный или отрицательный - и делает Таинство действительным.

Предположим, над человеком совершено Таинство Елеосвящения, но болящий исцеления не получил. Действительным ли было это Таинство? Ответ прост. Если оно было совершено с соблюдением всех канонов Церкви, значит, оно действительно. Но не действенно, если больной не выздоровел. Почему оно может быть не действенным, мы, вроде как, с Вами выяснили. А вот почему Таинство вообще может быть не действительным, мы с Вами, если даст Бог, еще поговорим.

На этом мы завершаем нашу богослужебную телепрограмму, и я прощаюсь с Вами до встречи через неделю. Всего доброго.

На цьому ми завершуємо нашу богослужбову телепрограму, і я прощаюся з Вами до зустрічі через тиждень. До побачення.