Святитель Иннокентий, епископ Иркутский

Искажение веры как фактор, разделяющий христиан

Здравствуйте, дорогие телезрители!

Сегодня день памяти одного замечательного человека - Иннокентия, епископа Иркутского. Родился он в 1680 в дворянской семье в Черниговской губернии.

Духовное образование он получил в Киевской Духовной академии. В те времена – это была очень серьезная школа, в отличие от нынешних. Сейчас в Киеве две Духовные академии - никакие, к сожалению. 

В 1710 году он принял монашество и был назначен преподавателем в Славяно-греко-латинскую академию префектом и профессором богословия. А через 9 лет переведен уже в Санкт-Петербургскую Александро-Невскую Лавру с назначением обер-иеромонахом флота. Надо сказать, что Иннокентий был, как минимум, на голову выше всего тогдашнего духовенства, и как ученый-богослов, и как проповедник, и как светский культурный человек, и как лицо духовное – добрый пастырь. Все эти его достоинства, с одной стороны, способствовали его продвижению - в 1721 году он уже стал епископом, но с другой стороны, принесли ему неисчислимое количество бед. Церковная иерархия постоянно пыталась его запихнуть как можно подальше – чтобы глаза его не видели.

Первым делом, что пришло в голову тогдашнему церковному руководству – это отправить его в Китай – дескать, пущай там китайцам показывает свою образованность и культуру.  Но потом эта идея была усовершенствована. Отправить-то отправили в Китай – в смысле, послали, но сплели интригу так, чтобы китайские чиновники отказали ему в визе. Интрига состояла в том, что сенатской комиссией по иностранным делам было вписано в соответствующих бумагах, что к вам, дескать, едет «духовное лицо - великий господин». Китайцы ответили на это, образно говоря, так – господ нам не надо – все господа - в Париже.

Ну не приняли и ладно – Китай это не Рио-де-Женейро. Ситуация простая – надо возвращаться обратно – в С.-Петербург. Ан нет. На это нет благословения. Три года Иннокентий был вынужден «проболтаться» в Селенгинске у китайской границы, практически без средств к существованию и без собственной крыши над головой.

В конце концов, в Китай был назначен архимандрит Антоний, а Иннокентия указом Святейшего Синода в 1727 году направили в Иркутск – куда подальше, где еще ничего к тому времени не было устроено – ни храмов, ни школ, ни священников. Пустыня людская. Звучит, вроде, как солидно – Иннокентий, Епископ Иркутский и Нерчинский. А вся епархия представляла собою маленькую землянку, где спасался от холода святитель.

Близость китайской границы, обширность и малонаселенность епархии, большое количество различных народностей (бурят, монголов и прочих), не просвещенных Христовой верой, бездорожье и бедность - все это делало пастырский труд святителя Иннокентия тяжким, и жизнь его - полной лишений.

Положению Иннокентия не позавидуешь, но людская порочность безгранична. По странному «недосмотру» в кавычках Сената при Cиноде он не получал жалования до самой смерти и терпел чудовищный недостаток в средствах. И, тем не менее, в этих невыносимых условиях Иннокентий сумел устроить и содержать иркутский Вознесенский монастырь и две открытые при нем школы - монгольскую и русскую. Причем, надо было платить учителям, обеспечить учеников нужными книгами, одеждой и продовольствием.

Все эти заботы о хлебе насущном не погасили в Иннокентии искры духовной. Он оставался примером молитвенника,  архипастыря и блестящего проповедника. Сохранились сборники множества его проповедей, пастырских посланий и предписаний.

Трудами святителя Иннокентия было начато строительство в Вознесенской обители каменного храма взамен деревянного, расширены границы епархии, включившей не только Селенгинский, но еще и Якутский и Илимский округа.

В условиях такой активной и напряженной жизни, терпя в таком количестве невзгоды и лишения, Иннокентий вряд ли смог прожить больше, чем он прожил. В 1731 году на 51 году своей жизни отошла его душа к Господу.

Зато потом - прошли годы и десятилетия – святителя Иннокентия вспомнили. Тот же Святейший Синод, который забывал платить ему жалование, благословил раскопать его могилу и поместить останки святителя в золоченую гробницу. Так и напрашиваются слова Христовы: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников - вы сыновья тех, которые убили их».

----- Фрагмент Богослужения

И вторая тема наших воскресных размышлений – порочность торгашеских отношений с Богом.

В прошлый раз мы говорили с Вами о порочности товарных отношений с Богом. Нельзя со Всевышним - по принципу: «ты мне – я тебе». С Отцом Небесным это, по меньшей мере, как-то нехорошо. Это и между близкими людьми не очень смотрится, когда сын у отца что-то покупает – жилье, например. Или пенсионер-отец платит сыну за обеды.

И тем не менее, достаточно много верующих людей, у которых к Богу именно такое – потребительское отношение, когда Господь Сам по Себе человеку неинтересен. Просто ситуация трудная возникла и надо бы, чтобы Бог подмог маленько.

Я не думаю, что такой вот образ отношений человека к Богу является трагедией. Ну а если человек не дорос до другого, более совершенного уровня. Бога он не любит, и добро творить ему непривычно, несвойственно - тяжко. И лучше уж пусть такой человек хоть с такой мотивацией делает добро и избегает зла. Пусть даже - из страха перед загробными вечными муками – это все же лучше, чем он проживет совершенно пустую жизнь, от которой кроме смрада ничего не останется.  

Да, такая позиция как глубокий компромисс может иметь место. Представьте себе, если бы какой-то потенциальный Чикатило, маньяк, не стал убийцей из страха Божиего наказания – вечных мук ада – разве это плохо?

И, тем не менее, - это подход такой, по своей сути, нехристианский, или дохристианский. Хотя многие, даже современные христиане, бывает, опускаются до этих, так сказать, торгашеских отношений к Творцу. Дескать, я буду делать добрые дела, ну и, соответственно, за это я рассчитываю на вознаграждение – во-первых, уже в этой жизни. Ну и, конечно же, в будущей. А вот сосед мой – дрянь – он точно в ад попадет ко всем чертям. Они там знают, что с ним делать. Попляшет он еще на сковородке!

Такая позиция, она, духовно примитивна, но в определенном смысле логична. Логика, какая здесь? – правовая, юридическая, так сказать. С точки зрения права здесь все верно. Раз человек за жизнь свою сделал много добра, то разве не естественно его вознаградить? И, наоборот, если – сволочь, куда же его, как не в ад? Ведь должна же восторжествовать справедливость. Если этот подонок искалечил жизнь десяткам людей – почему бы ему на том свете на жаровне бы не поджариться?

Логика эта, как мы подчеркивали с Вами, именуется юридической. Уголовно-правовой. Ну а родина права, как мы отмечали с Вами, это Рим. Римское право, которое унаследовала Римо-католическая Церковь. И в православной Церкви находятся отдельные особи, с такой юридическо-правовой  психологией. Но для православия - так думать - это криминал, ересь, так сказать. А в католической Церкви – это в порядке вещей. Более того, официальное вероучение Римо-католической Церкви как раз и зиждется именно на таком правовом подходе, что, де, Царство Небесное надо заработать добрыми делами. А если у тебя не хватает для жизни вечной твоих собственных добрых дел, ты можешь одолжить их в церковной сокровищнице, в которой хранятся излишки добрых дел святых.

О том, что такая позиция противоречит основной Евангельской истине о благости Божией, христиане-католики стали замечать уже давно. Собственно, это и было одним из мотивов протестантского движения.  

----- Фрагмент Богослужения

Протестанты стремились поправить католичество. Они потребовали возвращения к истине, отоб­раженной в Евангелии.

Протестанты заявили, что добрые дела человек творит только Благодатью Божией. «Кто думает, что он посред­ством дел заслужил благодать, тот идет к Богу человече­скими силами, помимо Христа». Протестанты отвергли все те выводы, которые с необходимостью следовали из като­лического учения: чистилище, индульгенции и пр. Вину за эти заблуждения они возложили на католическую иерархию.

Но беда в том, что протестанты так и не поняли – кто сожрал колбасу. Они обвинили католическое духовенство в отступлении от духа Евангелия, так и не сообразив, что ошибка кроется глубже, в самой основе, в правовой точке зрения.

И протестанты стали строить новое здание на старом негодном фундаменте. Они не изменили саму схему мышления, хотя внешне стали придерживаться противоположной точки зрения. Они заявили о том, что не добрые дела спасают человека, а Крестные заслуги Иисуса Христа. Т.е., мы согрешили перед Богом и должны понести наказание за свои грехи. Но за нас это сделал Христос, будучи распятым на Кресте. Дескать, напрасно католик боится наказания: Христос Своею смертью принес сверх всякой меры удовлетворение правде Божией, и поэтому человеку, верующему в Еван­гелие, можно быть за себя спокойным. Обратите внимание – такой же торгашеский юридически-правовой принцип – со Всевышним надо рассчитаться. Только католики пытаются откупиться, умилостивив Бога своими добрыми делами, а протестанты в качестве разменной монеты пускают в ход Крестные заслуги Христа.

----- Фрагмент Богослужения

По протестантскому пониманию, мы по-прежнему грешники, но Бог, в силу заслуг Иисуса Христа, не вменяет нам греха. Вечная жизнь, таким образом, обеспечена верующему человеку, ибо Христос заплатил все долги за верующих в Него. Таким образом, спасает вера во Христа, а не дела: добрые дела только последуют за живой верой.

Как видите, и у протестантов такая же болячка – купи-продай с Богом. Только вместо заслуги человеческой (добрые дела), как у католиков, платой является заслуга Христова - Его Крест.

Надо сказать, что на эти, мягко сказать, несовершенства юридического подхода обращали внимание и католики, и протестанты, и разными способами пытались их поправить. 

Католическое богосло­вие после возникновения протестантства, пытаясь отразить обвинение в том, что оно своим учением о челове­ческих заслугах игнорирует Крестные заслуги Иисуса Христа, пред­ложило особое положение, которое называется «влитием Благодати». Это такая поправка, как то лекарство, которое хуже болезни.

Звучит этот пункт католического вероучения примерно так: «Благодать Божия, которую заслужил Христос, как бы вливается в человека, и дей­ствует в нем, независимо от его воли или сознания. И вот посредством действия этой Благодати, чело­век становится праведным, святым.

Это все равно, что «жигуль» усовершенствовать до горбатого «запорожца». В первом случае, у католиков было хотя бы все прилично, честно и справедливо. Что заработал – то и получи. А после этой поправки, полная ерунда получается. Благодать Божия спасительно действует на человека помимо его воли.

Таким образом, во-первых, попирается принцип человеческой свободы. Мало ли, а если я хочу быть негодяем – это мое право. А во-вторых, почему тогда, в одного человека Благодать вливается, и, в результате, он наследует жизнь вечную в раю, а в другого не вливается, и он оказывается погибшим.

И так плохо, а так еще хуже. Католики отказываются от учения о спасении собственными человеческими заслугами, и тогда спасение приходится объяснять действием Божьей Благодати. Как и в протестантском варианте, получается, что сам человек здесь ни при чем.

----- Фрагмент Богослужения

Усложняя свою сотериологию, (сотериология, как я уже говорил – это учение о спасении), католики говорят, что человек своими добрыми делами может прибавить к Христовой заслуге еще собственные заслуги и таким образом увеличить свой небесный венец. И хотя добрые дела творятся силою благодати Божией, однако, Бог бла­говолил признать их собственным делом человека, бла­говолил признать за ним характер человеческой заслуги, а наградой признать вечную жизнь. Мудрено, не так ли? И неудобовразумительно.

Итак, под влиянием протестантизма, католики склонились к тому, что спасение каждого человека зависит от произвола Вла­дыки мира.

Таков печальный вывод, к которому пришла католическая догма­тика, пытавшаяся построить свое учение о спасении на началах пра­вовых.

И возникает естественный вопрос: в каком же углу собаку зарыли, откуда вонь?

Основная ошибка юридического воззрения здесь заключается во внешнем подходе к вопросам, касающимся внутренних, духовных сфер.

Не надо спасаться от Божьего гнева: Бог не злой и не мстительный. Он желает спасти всех без исключения. Он готов оставить 99 овец и идти спасать сотую. Бог просто не всемогущ. Он не может спасти нас против нашей воли, насильно. Спасаться нам нужно от собственной греховности. Наше наказание – это наш грех. Грех – это страшная болезнь нашей души, которая может погубить нас для вечности. Если мы не излечимся от наших грехов, то будем страдать, но не от гнева Божия, а от собственного уродства и конвульсий инфицированной грехом нашей души. И хрен редьки не слаще. Не нужно думать, что ада нет. Просто ад – внутри нас есть, так же, как и Царство Божие.

----- Фрагмент Богослужения