|
На главную
В сентябре 1950 года меня вызвали
в город Корбей, где в больнице умер русский,
Михаил Водопьянов. Мне кажется, что его жена была француженка. Когда я
приехал в больницу и попал в покойницкую, убранную как часовню, то
посредине увидел гроб с телом усопшего. Присутствовала жена и несколько
близких. Перед началом отпевания больничный
сторож спросил меня, не надо ли мне святой воды. У католиков гроб в
момент прощания окропляется святой водой, для чего в специальной
ведерко с водой кладут кропило – ручку, на конце которой нечто вроде
бубенчика, шарик с дырочками. Его опускают в воду, а потом кропят гроб.
Хотя у нас принято посыпать гроб не святой водой, а землей, но, не
желая огорчать сторожа, проявившего внимание, я сказал, что прошу его
дать мне святой воды. Он ушел в соседнюю комнату, взял ведерко,
опрокинул его, чтобы убедиться, что оно пустое, и потом, нимало не
смущаясь, и, видимо, забыв про открытую дверь, подошел к крану и
наполнил ведерко водой. Когда он мне его принес, я снял с себя свой наперстный крест, трижды опустил его в ведерко с
пением: «Спаси, Боже, люди Твоя…», и потом
после службы окропил этой водой гроб и предложил это же сделать
присутствующим, которые все были французы. Потом, возвращая ведерко с
водой сторожу, я все же не удержался и сказал ему:
- Передайте вашему кюре, что
теперь уж вода действительно освященная.
На главную
|
