|
На главную
Покойная Е. Шидловская была долголетней пенсионеркой
Русского Дома. Особой богомольностью она не отличалась, но по
праздникам приходила в храм. А когда была нездорова, и в храм с 3-го
этажа не спускалась, то всегда просила, чтобы священник зашел к ней,
как и ко всем другим больным, чтобы помазать ее освященным елеем, или
освятить ее комнату перед Крещением, или пропеть праздничные тропари на
Рождество или Пасху. Родных у нее, по-видимому, не было…
Когда она умерла (перед смертью она причастилась), ее тело
было, после облачения в чистые одежды сестрой милосердия монахиней Михаилой, перенесено в часовню-усыпальницу, и
каждый день в три часа до дня отпевания у гроба служились панихиды.
Кажется, на 4-й день должны были состояться похороны, и для этого тело
было перенесено в церковь. На похороны неожиданно приехала какая-то
племянница и сказала, что хоронить будут не на нашем кладбище, а в
семейном склепе в одном из парижских кладбищ… После
отпевания гроб отвезли, и, как мне помнится, ни один из священников не
поехал, видимо, предполагая, что там приглашен другой священник из
Парижа.
Позднее мы узнали забавную историю. Как оказалось, Е.
Шидловская была еврейкой (так и не выяснили, крещеной или нет). У нас
она считалась русской и крещеной, среди семьи – некрещеной еврейкой.
По-видимому, этим и объяснялось то, что очень фанатично настроенные
родственники не приезжали к ней в Русский Дом). Ее племянница, человек
молодой и не имеющий таких религиозных понятий, не увидела ничего
плохого в том, что ее отпевали в нашей церкви, и лишь после погребения
сказала, как была тронута отношением администрации Русского Дома и духовенства.
Тут вся семья всполошилась, а семья эта была большой.
Сделаю небольшое отступление. На парижском кладбище Банье есть специальный квартал, отведенный под еврейские
могилы. В дни еврейских поминовений можно видеть перед воротами
нескольких раввинов, которые ждут, что их пригласят совершить
ритуальные молитвы на могилах. Но земля на этом кладбище очень дорогая,
и практичные евреи покупают могилы на вечные времена. И вот они нашли
выход: покупая место достаточно широкое, они делают глубокую бетонированную
шахту и с двух сторон делают нары, оставляя между ними проход. Когда
два гроба положат, этаж замуровывают, и могила ждет следующих двух
родных. Таким образом в одну могилу помещаются
24 человека. А потом на гранитной стеле пишутся все имена и помещаются
24 портрета овальной формы. Я раньше видел эти могилы, но вплотную не
подходил и удивлялся, что так много народа помещено в одной могиле… Теперь я узнал, в чем дело. И вот выяснилось, что
Е. Шидловская была первой опущена в эту могилу, и вдруг она «опоганена»
– ее одевала христианка-монахиня, над ее телом служили панихиды
христианские священники, и вдобавок в христианском храме ее отпели.
Теперь эта могила уже не может в себе сохранять прах правоверных евреев… Не знаю, чем дело кончилось. Я был поражен, что
еще существуют такие фанатики-евреи…
Потом, бывая на этом кладбище Парижа, на котором похоронено
много русских, в том числе моих знакомых, я неизменно посещал могилу Е.
Шидловской, чтобы тихо про себя сотворить молитву о ней. Она продолжала
лежать в этой обширной 24-х местной могиле-склепе. Одна! Почему? Может
быть, никто из семьи не умирал? А может быть, эти фанатики
действительно оставили этот склеп, на который истратили очень много
денег? Думаю, что бедной племяннице, более прогрессивно настроенной,
сильно досталось от членов семьи за то, что она своевременно не предупредила
семью о положении вещей и потом не помешала церковным церемониям по
христианскому обряду.
На главную
|
