Воспоминания прот. Бориса Старка «По страницам синодика»
Протоиерей Георгий Спасский

16 января 1934 г.

На главную  

 

О. Георгий Спасский был, пожалуй, самым видным священником кафедрального собора. В отличие от двух других, которые были уже давно в клире со времен, когда собор выполнял обязанности посольской церкви, о. Георгий был эмигрантом. Он был главным священником Черноморского флота, и его очень ценили за его инициативность, красноречие и дар исповедничества.

Попав в Париж в момент наплыва эмигрантов, людей с совершенно иной психологией, чем старые обитатели Парижа и богомольцы храма, о. Георгий со всем жаром своего пастырского сердца стал объединять разбросанных эмигрантов вокруг церкви. Поначалу его бурная деятельность встречала молчаливое сопротивление бывших там ранее священников, привыкших к спокойной размеренной жизни с богослужениями лишь по праздникам и воскресеньям, но потом все увеличивающийся поток эмигрантов вынудил собор увеличить объем служб и сделать их ежедневными. Кроме того, о. Георгий ввел чтение акафистов, потом духовные беседы, и собрал вокруг себя целое общество своих духовных детей, хотя официально никак не оформленное, но очень дружное и крепкое. Они регулярно посещали все службы о. Георгия, бывали на его беседах, часто у него исповедовались. Он завел такой обычай: люди ему духовно близкие ровно в 5 часов дня должны были отложить все мысли и сотворить краткую молитву. И вот можно было наблюдать в метро. Сидит человек, явно русский, и когда приближается время, все посматривает на часы, а потом закроет глаза, минуту пробудет так, сосредоточенный, - явно духовное чадо о. Георгия.

О. Георгий основал при соборе сестричество во главе с В.В. Нехлюдовой для поддержания порядка во время службы и заботой о благотворительных делах прихода. Всего этого до массового приезда эмигрантов не существовало, так как просто не было надобности. Позднее была создана четверговая школа, цикл лекций на богословские темы, но в популярном изложении. Отца Георгия очень любили, уважали, и с ним считались. Было у него одно огорчение. Его дочка, вышедшая замуж за какого-то грузина, основала продовольственную лавочку со стойкой, своего рода забегаловку на улице почти против самого собора, и пока отец служил обедню, она продавала водку вместе со своим мужем. Кажется, и матушка о. Георгия иногда помогала ей в этом. Это было большим крестом для о. Георгия, и, я помню, он раз сказал:

- Диавол не может простить нам, священникам, все, что мы делаем, чтобы привлечь людей ко Христу! Чтобы отомстить, он бьет по самому больному месту – по семье пастыря!

Думаю, что он говорил это из личного опыта. И его дочка, и его супруга, продавая водку, и сами изрядно злоупотребляли этим зельем. Во время войны зять о. Георгия, грузин, был связан каким-то образом с гестапо…

Да! Надо сказать, что когда о. Георгий умер, а умер он внезапно во время лекции по богословию в большой зале Плейель около собора, это было 16 января 1934 года, перед самым Крещением, - после отпевания его гроб не отвезли на кладбище, а поставили в крипту под собором, где постоянно его духовные дети служили панихиды и украшали гроб цветами. Но как-то оставшиеся священники заметили, что самые ярые его почитательницы причащаются, но неизвестно, у кого исповедываются

Посоветовавшись между собой, спросили одну из них:

- У кого же вы исповедовались?

- У батюшки!

- У какого?

- Да у отца Георгия…

Оказывается, они спускались в крипту и залезали под гроб, стоявший на двух козлах, там про себя исповедовались, и так как о. Георгий похоронен в полном облачении, то считали, что он их покрывал своей епитрахилью.

Это уже начинало смахивать на какое-то изуверское сектантство. И тогда Владыка Евлогий, и так недовольный, что гроб не в земле, и создается шумиха, оскорбляющая память доброго пастыря, велел похоронить гроб, сказав, что больше его держать в крипте не будут. Гроб вывезли, но вместо того, чтобы похоронить на каком-нибудь кладбище, отвезли в одну из протестантских церквей Парижа и с согласия тамошнего духовенства поставили металлический гроб в отдельном помещении при этой церкви. Владыка Евлогий был очень недоволен этим. Не знаю, чем руководствовалась семья, и, особенно, группа его духовных дочерей? Может быть, желанием чаще бывать у гроба, может быть, имела значение и материальная часть вопроса, так как был создан очаг-убежище имени о. Георгия для сирот и престарелых, и, возможно, что такая шумиха у гроба покойного давала какие-то доходы в фонд этого очага. Туда ездили служить панихиды, там даже без особой гласности служили и литургии. Один раз был такой случай: священник приехал, чтобы служить литургию у гроба отца Георгия, и только после чтения Евангелия, убирая его в конец столика, служившего временным Престолом, заметил, что забыл взять с собой антиминс, без которого служить нельзя. Он растерялся от неожиданности, и, обернувшись к присутствующим, сказал, что по техническим причинам литургия совершена быть не может.

Много раз жена о. Георгия давала обещание Владыке похоронить мужа на одном из кладбищ, - и все без результата. После войны, уже когда ее зять-грузин был арестован за свои связи с гестапо и приговорен к смертной казни, семья бросилась к Владыке с просьбой заступиться. Владыка сказал, что обратится к Президенту Республики с просьбой о помиловании, но при условии, что тело о. Георгия немедленно будет перевезено на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа или в могилу, или в склеп под церковью, где Владыка приготовил и для себя место. После обращения Владыки к Президенту Республики смертная казнь была заменена пожизненным заключением, а о. Георгия мы наконец похоронили под сводами кладбищенского храма.

Народ посещал его могилу, но такого нездорового внимания, как раньше, она уже не привлекала. Да и прошло 10 лет, и многие, так сказать, «активистки» этого культа уже поумирали, а другие поняли неправильность такого отношения к памяти пастыря.

Первые годы эмиграции я ходил исповедоваться к отцу Георгию, но по неразумию выбирал самые тяжелые дни Великого поста, когда он не мог уделить мне того внимания, которого я ждал, да и сам я не имел времени сказать все, что меня тяготило… Поэтому мне мало удалось получить от этого удивительного священника-духовника.

Вспоминается мне Великая Среда 1933 года…

Отслужив последнюю в этом году литургию Преждеосвященных Даров и разоблачась в алтаре, о. Георгий сказал:

- Ну вот, Господь помог отслужить и эту последнюю Преждеосвященную литургию! Кто-то из нас доживет до следующего года?

Он был тогда одним из младших в клире по возрасту, и именно он не дожил, умерев в январе до начала Великого поста.

Служа литургию в Великую Среду, я каждый год, разоблачаясь, вспоминаю о. Георгия и думаю: «Доживу ли я до следующего года?»

 

На главную

 

 

Херсонская епархия УПЦ КП
Украина 73011, Херсон, улнгельса 45
тел: (1038-0552) 43-66-48
моб: (1038-050) 764-84-19
irina@pravoslav.tv

По благословению Архиепископа Дамиана