|
На главную
Владимир Олонгрен был офицером,
кажется, в чине полковника. Пробыл он у нас в Русском Доме сравнительно
недолго, и я очень жалею, что не смог с ним побольше
поговорить. Особенность этого человека была следующая: его мать в свое
время пригласили в воспитательницы к молодым детям Императора
Александра ІІІ, и она жила в Аничковом дворце
вместе со своими высокими воспитанниками, но одновременно и со своими
детьми. Их было двое. Кроме Володи была, как мне кажется, еще девочка.
Я уже не помню, почему выбор Александра ІІІ выпал на их мать. Она была
вдовой, окончила Смольный институт, и, возможно, ее порекомендовала
директриса этого высшего учебного заведения для благородных девиц,
бывшая близкой Императрице Марии Феодоровне.
В. Олонгрен много рассказывал о
простом быте этой семьи, очень дружной и жившей в Аничковом
дворце вдали от роскоши и протокола Зимнего Дворца. Как мне кажется,
мать В. Олонгрена призвали к ее почетному
делу, когда Александр ІІІ был еще наследником.
Когда Державный товарищ детских игр В. Олонгрена
сперва стал наследником, а потом и Императором,
конечно, образовалось пространство между ними, но при встречах Николай ІІ
всегда с нежностью вспоминал детство, свою воспитательницу – мать моего
воспитанника. Мне особенно запомнился один незначительный случай.
Приближалась Пасха, и чтобы развлечь своих воспитанников,
г-жа Олонгрен по совету старой няньки решила
организовать крашение пасхальных яиц, при помощи луковой шелухи. В
самый разгар работы, когда вся комната пропахла луковым запахом,
внезапно вошел Александр ІІІ и с недоумением спросил:
- Что тут происходит?
Когда ему объяснили, он сам стал с увлечением красить яйца
вместе с детьми. В практике их Двора это было новостью, а научившей
старой няньке была пожалована теплая шаль.
Как-то раз, будучи среди провожавших
Высочайший поезд, В. Олонгрен увидел, что
стоящий у окна Николай ІІ не может найти в кармане карандаш. Тогда Олонгрен быстро вынул из кармана свой
и предложил Государю. Тот стал отказываться, говоря, что ему неудобно,
и тогда неожиданно Олонгрен сказал:
- Ну в память детской дружбы!
Государь улыбнулся и сказал:
- Ну разве что так.
И уехал с этим карандашом друга детских лет.
Эти рассказы открывали новую сторону характера несчастного
последнего Самодержца Российской империи.
На главную
|
