|
На главную
Батюшка предельно маленького роста, как бы ребенок, да еще
к старости согнувшийся, был великим молитвенником, очень уважаемым
духовником. Не только многие миряне и священнослужители были его
духовными детьми, но и митрополит Иоанн Ярославский и Костромской архиепископ
Кассиан приезжали к нему для исповеди. В
молодости он был учителем, псаломщиком. Потом был длительный период
«лесного» житья на лесозаготовках… Там было
много трудного, много светлого, много просто чудесного, в полном смысле
этого слова. Как-то раз, когда они жили впятером, один из них был
епископ Герман, брат архиепископа Варлаама, и
когда у них не осталось ничего съестного и никакой надежды что-то
получить, Владыка сказал:
- Давайте молиться!
Они стали служить молебен и потом с голодными желудками
собирались ложиться спать, когда внезапно раздался стук в окно.
Какой-то неизвестный привез им куль муки и другие продукты. Так никогда
они и не узнали, кто это был…
Вернувшись в Ярославль, отец Иоанн не сразу смог
устроиться, но тут его вызвал архиепископ Иоанн
(Соколов), будущий митрополит, Экзарх Украины, тогда управляющий
Ярославской епархией, и дал ему приход. Бывало, он из Ярославля к себе
в Селифонтово ходил пешком, так как после
войны транспорт еще не был налажен. Бывали у него сложности, но Бог
никогда не оставлял его, и пока мог – он служил, когда уж стало
невмочь, ездил в Крестовую церковь Ярославля, самую для него близкую, и
всю службу вынимал просфорки. Потом и этого
делать уж не мог, но каждую ночь засветло поднимался на молитву и
вычитывал свои синодики. Его мать в молодости сказала ему:
- Ванюша! Боюсь, что ты станешь священником. Такая ответственность!
Ведь тех, с кем тебя сведет судьба, ты должен молитвенно помнить всю
твою жизнь!
И он всех помнил!
После его смерти, когда я разбирал его духовное
наследство, я вынул из его аналойчика груды помянников и записных книжечек, переполненных именами.
Он их поминал каждую ночь, пока весь окружающий его мир спал. Последнее
время его одолевали многие недуги, и когда я приезжал, чтобы его
исповедовать и причастить, то он не всегда мог даже встать на ноги, все
окровавленные от ран и язв.
Даже трудно было его облачать. А он все это терпел,
всегда, когда мог, после причастия угощал чаем и обязательно рюмочкой
вина – подарок Владыки Иоанна, бутылка
хорошего вина, хранилась для того, чтобы угостить дорогого гостя. За
несколько лет перед его смертью мы похоронили его матушку Анастасию, с
которой он прожил много лет, по взаимному согласию пребывая в девстве.
С ней рядом мы его и похоронили, там же, около церкви с. Селифонтова, в котором он
служил последнее время.
Осталась после него исключительно светлая память.
На главную
|
