|
На главную
О личности нашего покойного Первосвятителя
нашей Церкви Патриарха Алексия написано подробно и в специальных
номерах ЖМП, и в отдельных посвященных ему изданиях. Так же подробно
описаны и его похороны. Так что не буду к этому возвращаться. Вспомню
только несколько личных моментов этого духовного торжества,
пришедшегося на дни Страстной Седмицы (умер он в пятницу на 6-й неделе
Великого Поста).
Когда в Ярославле было получено известие о кончине
Патриарха, то сразу наш Владыка стал собираться на погребение, которое
было назначено в Загорске. Я попросил и меня взять с собой, но Владыка
сказал, что там будет столько народу, что он может только довезти меня
до Загорска, а там уж я должен сам устраиваться
как знаю. Все же я рискнул и поехал. Ехали мы двумя машинами, так как,
кроме Владыки, ехал секретарь и еще несколько протоиереев. Приехав, все
мы пошли в архиерейскую гостиницу в номер, забронированный за нашим
митрополитом. Вместе прошли в храм поклониться гробу, причем Владыка
поднял покров, лежавший на лице у Святейшего, и я, шедший за ним, таким
образом, смог в последний раз взглянуть на лик того, кто столько лет
был для меня символом Русской Церкви. Тут выяснилось, что нашего
Владыку командируют в Москву для встречи и потом сопровождения
грузинского Патриарха Ефрема. Таким образом, его номер оставался в
нашем распоряжении, а мне даже досталась его кровать.
На следующее утро митрополит приехал, сопровождая
Патриарха Ефрема, и тут ему вручили пакет с Пасхальными наградами.
Среди них совершенно неожиданно оказалась Патриаршая грамота, выданная
мне и подписанная Святейшим накануне дня его кончины. У меня невольно
прозвучало в сердце: «И в гроб сходя, благословил!» Такая неожиданная
ласка ушедшего Первосвятителя, полученная у
самого его гроба, очень меня порадовала и поддержала в трудные минуты
расставания с ним. Погребение было многолюдным, хотя в этот день, как и
в день погребения митрополита Николая в Загорске, городская электричка
с Москвой не работала. Все же многие приехали на машинах и такси. Было
много журналистов, иностранцев, официальных представителей и, конечно,
множество духовенства. Встретился я со старым знакомым кардиналом Вилибрансом, которого сопровождал тоже старый
знакомый Александр Львович Казем-Бек. (Кстати, в этот день он преподал мне урок протокола.
Я назвал кардинала «ваше высокопреосвященство», а
потом А.Л. Казем-Бек сказал мне, что к
кардиналам, как и к маршалам, надо обращаться: «господин кардинал», а
не «ваше высокопреосвященство», так же как и к маршалу надо обращаться
«господин маршал», тогда как к генералу обращаются «мой генерал».)
Увидал и знакомого мне Патриарха Ефрема, с которым как-то
обедал на именинах митрополита Никодима в
Москве. Увидав, что я к нему направляюсь, святейший Ефрем сказал мне со
своим неподражаемым грузинским акцентом:
- Подожди, дорогой, я сперва
поздороваюсь с Вилибрансом.
Потом подошел ко мне и стал очень радушно расспрашивать о
нашей жизни в Ярославле, сказав:
- Вот теперь мы с тобой поцелуемся!
Когда все уже вышли на отпевания, вернее, когда оно стало
уж подходить к концу, и стали прощаться с гробом, из алтаря вышел
архиепископ Ермоген, бывший Калужский,
приехавший из Жировицкого монастыря, чтобы
проститься со Святейшим. Сразу бросилось в
глаза поведение окружающих. Многие усиленно стали смотреть в другую
сторону, чтобы не встретиться с ним взором. Когда он проходил мимо
меня, я попросил его Святительского благословения. Были и еще
некоторые, подходившие к нему.
Простившись с гробом, Владыка Ермоген
вернулся в алтарь и, видимо, отбыл назад в Жировцы.
На главную
|
