|
На главную
Один из последних священнослужителей старой формации и
старой семинарской школы. Он был вдов и служил в одном из
провинциальных приходов. Пошатнувшееся здоровье заставило его уйти за
штат, но как только силы его восстановились, он вновь попросился на
приход, так как жить без службы не мог. С ним сыграли злую шутку. Когда из Ярославля был переведен Митрополит Никодим, по своей должности «министра иностранных
дел» проводивший большую часть времени в Москве, и в силу этого имевший
здесь викария, Епископа Кассиана, и был
назначен новый Святитель, Архиепископ Леонид, ему не было основания
назначать никакого викария, так как он очень много сил уделял епархии и
неизменно сам служил в соборе все праздничные и воскресные
службы. Как-то в шутку наши протодиаконы сказали вдовому
о. Феофилакту: «У Владыки Леонида нет
викария, а при Владыке Никодиме был. Вот бы
Вас поставить викарием!..». Владыка Леонид неосторожно подключился к
шутке, поддержал ее, сказав, что надо поговорить со Святейшим.
Потом отцы протодиаконы, которым шутка понравилась, неоднократно
спрашивали о. Феофилакта:
- Когда же Вас ставят в Епископы?
К сожалению, не поняв шутки, о. Феофилакт
принял все это за чистую монету и стал всерьез готовиться к перемене
своей судьбы. Увидав, что шевеления нет (а его и быть не могло), он написал
большую жалобу Патриарху Алексию, в которой говорил, что, мол, народ
его хочет как викария, а Владыка Леонид из зависти его затирает. Пришел
запрос от Патриарха, и Владыке Леониду пришлось отвечать на него. Так и
оставшись обиженным, отец Феофилакт продолжал
служить на селе, изредка по большим праздникам сослужа
Владыке Сергию в соборе. Как-то раз ему поручили сказать проповедь при
архиерейской службе, кажется, в Сергиев день. Он говорил более получаса,
и когда потом его в этом упрекнули, он ответил:
- Но ведь теперь когда еще мне
удастся сказать что-либо в соборе!
Впрочем, проповедь его была интересна и содержательна.
Кончина его была внезапна. Он шел с базара, неся какие-то
покупки. За ним шел наш пономарь и видел, как он вошел в дом. Сев на
стул, он тихо отдал свою душу Господу.
Несмотря на некоторое своеобразие его облика, я сохранил о
нем очень теплую память. Особенно мне запомнилось, как незадолго до
Поста он пришел ко мне, прося принять его исповедь, и на мое
предложение подождать до Поста, который уж близок, ответил, что
понимает, что его дни сочтены, и не будучи
уверен, что протянет даже эти дни, оставшиеся до Поста, не хотел бы умереть
с тяжестью грехов на совести.
Вот пример отношения к своей душе.
На главную
|
