|
На главную
С покойной Марией Феодоровной я
познакомился в 1937 году, когда проводил лето в детской колонии в Эленкур-Сент-Маргерит. Помимо нашего детского
дома-лагеря, в местечке поселилось и проживало каждое лето много
русских, и в их числе Мария Феодоровна и две
ее сестры. Одна – Тучкова с красавцами сыновьями, другая по фамилии
Тамара. Мария Феодоровна, самая старшая, была
в душе самой молодой. Ее неисчерпаемая энергия била ключом. С утра до
вечера эта уже немолодая женщина или ходила по лесам или лугам, собирая
грибы или ягоды, или же пускалась в интересные воспоминания…
В молодости она была дружна с Мамонтовым, с Коровиным,
Поленовым, Серовым, с обоими Васнецовыми. В своем имении она устроила
мастерские художественных вышивок и других народных искусств.
Произведения из ее мастерских неоднократно выставлялись на выставках и
получали призы и медали. В эмиграции она вынуждена была ограничить
масштабы своих трудов, но всегда горела каким-нибудь делом. Позднее ее
младшая сестра заболела психически и стала как малое дитя. Тогда Мария Феодоровна взяла над ней как бы шефство и всюду
водила ее за собой. Позднее, во время войны, они обе оказались в Сент-Женевьев-де-Буа, сперва
на частной квартире, а потом, когда она похоронила сестру, то просто
влилась в число пенсионеров Русского Дома. Только последний год она
сидела, а до этого, уже сильно за 80 лет, она продолжала бродить по
своему любимому лесу в поисках грибов или ягод, пролезая под
изгородями, перебираясь через канавы и рвы. Она была одной из
последних, погребенных мной во Франции. Через два месяца я уехал. Последние ее дни я навещал ее, и она
слушала мои планы о возвращении на Родину, понимая, что для нее уж
невозможно это, и что ее ждет гостеприимная земля хотя и русского кладбища,
но на французской земле.
На главную
|
