|
На
главную
Итак, дорогие братья и сестры, мы вступили в святые дни
Великого Поста. Уже несколько недель святая Церковь заботливо
подготовляла нас к этому событию. 4 недели нам предлагались по воскресным
дням особые евангельские чтения. Перед нами прошли примеры истинного
покаяния: мытарь, противопоставленный горделивому фарисею, блудный сын,
нашедший в себе силы и мужество признаться в своих грехах и броситься к
ногам прощающего Отца. Нам был показан образ Страшного Суда, когда нас
спросят о нашем отношении друг ко другу.
Помогали ли мы друг другу? Накормили ли мы голодного? Одели ли нагого?
Послужили ли недужному и заключенному? Наконец, в прощенное
воскресенье нам было напомнено о том, что, только простив друг другу все
прегрешения, обиды, огорчения, оскорбления, мы имеем право просить у
Господа прощения наших грехов…
Несколько суббот подряд песнопения богослужений также
побуждали нас подготовиться к встрече Великого Поста. Вместе с певчими мы просили у Господа, чтобы Он помог нам
открыть в своем сердце двери для покаяния, вспоминали, как древние евреи
плакали на реках Вавилонских о потерянном отечестве, и сами плакали о
потерянной чистоте наших душ. Все было сделано, чтобы помочь нам подойти
к святым дням покаяния… И вот мы вошли в эти
дни… И что же? Готовы ли мы? Узнали ли сами себя? Нет…
Вместе с преподобным Андреем Критским мы сегодня восклицаем:
«Откуда начну плакати окаянного моего жития деятий? Кое ли положу начало Христе нынешнему
рыданию? Но яко благоутробен даждь мы прегрешений оставление» (Великий канон,
песнь первая).
Увы! Как часто мы не знаем, с чего начать исповедь, где
искать начала своих грехов, а часто по неопытности каемся больше в
следствиях, чем в первопричинах, говорим – обидел, не замечая того, что
обидел или оскорбил из-за отсутствия любви, что гораздо страшнее. Чтобы
узнать, где самый страшный грех, надо задуматься: а какая самая большая
заповедь? Господь Сам нам ответил на этот
вопрос. Когда некто спросил Его об этом, Он ответил: «Возлюби Господа
Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением
твоим» (Второзак. 6, 5). Сия есть первая и
большая заповедь. Вторая же подобная ей: «Возлюби ближнего твоего как
самого себя» (Левит. 19, 18). На сих двух заповедях утверждается весь закон
и пророки» (Мф. 22, 37 – 40). Итак, если самая
большая заповедь – это заповедь о любви как к
Богу, так и к ближним, то очевидно, что самый большой грех – это грех
против любви, это отсутствие любви в нашем сердце. Причем Христос
указывает, что эти две заповеди равны. То есть, что любовь к ближнему
равна любви в Богу. По существу, они сливаются в
одну. Апостол и евангелист Иоанн, прозванный апостолом Любви, говорит
нам: «Кто говорит – я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец, ибо
не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, которого
не видит?». «И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы
любящий Бога любил и брата своего» (1 Иоанна, 4, 20 – 21). И вот
как странно… Самая большая заповедь, а как мало
мы ее ощущаем. Нам, духовникам, приходится слушать на исповеди часто
страшные признания. Люди каются в ужасных грехах, в грехах часто
постыдных, чтобы сказать которые потребовалось много смирения и мужества,
но почти никогда мы не слышим признания
в том, что мы мало любим Бога и своего ближнего, и не потому, что человек
хочет утаить. Нет! Просто он не
ощущает этого и даже удивляется, если его упрекнут в этом… А задумаемся! Если бы мы любили Бога всем сердцем,
каждым своим вздохом, каждой своей мыслью мы были бы с Ним. Каждый свой
поступок мы измеряли бы той радостью или тем горем, которые наши поступки
доставят любимому нами Господу.
Если бы мы любили друг друга, разве нам пришло бы в голову
обижать друг друга? Завидовать друг другу? Обманывать друг друга? Мать,
любящая свое дитя, даже когда видит, что оно неправо, в силу своей любви
ищет ему оправдание, смягчение его вины, а мы, узнав о грехе брата, часто
радуемся этому, спешим поделиться интересной вестью с другими. Стали бы
мы так поступать, если бы дело касалось нашего близкого, любимого
существа? Нет, мы старались бы спрятать дурную весть от окружающих. Стали
бы скорбеть о вине любимого человека, стали бы молиться Господу о его
прощении. Вот видите, как отсутствие любви сразу порождает много иных
грехов, но бороться-то надо в первую очередь с первоосновой, то есть
возбуждать в себе любовь к
каждому человеку, который, по словам Спасителя, является
Его младшим братом (Мф. 25, 40).
Что же нужно нам для того, чтобы найти путь к покаянию? На
этом пути нам помогает и преподобный Ефрем Сирин в своей великопостной
молитве. Он просит у Господа избавления от грехов и перечисляет их:
праздность, уныние, любоначание, празднословие…
Он просит у Господа добродетелей: целомудрия, смиренномудрия, терпения и
опять-таки любви, и, наконец,
как нечто особо важное, в особом прошении великий учитель покаяния
просит: «Даруй мне видеть мои
прегрешения и не осуждать
брата моего».
Вот условия для истинного покаяния:
видеть свои грехи и не осуждать своего брата. А у нас в жизни получается
как раз наоборот, мы с таким трудом находим свои прегрешения и так ясно
видим всегда каждую ошибку нашего брата. О том, что надо прежде, чем
просить прощения в своих грехах – простить всем тем, кто был виноват
перед нами, говорит неоднократно Евангелие: «Блаженны милостивые, ибо они
помилованы будут» (Мф. 5, 7).
«Суд без милости не оказавшему милости» (Иак. 2,
13).
«Не злословьте друг друга, братья;
кто злословит брата или судит брата своего, тот злословит закон и судит закон;
а если ты судишь закон, то ты не исполнитель закона, а судья. Един
Законодатель и Судия, могущий спасти или погубить, а ты кто, который
судишь другого?» (Иак.
11 – 12).
«Итак, неизвинителен ты, всякий
человек, судящий другого; ибо тем же судом, каким судишь другого,
осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь то же…
Неужели думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия,
осуждая делающих такое дело и сам делая то же?» (Рим. 2, 1 – 3).
«Не судите да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким
будете судимы, и какой мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7, 1-2).
«Не судите, и не судимы будете; не осуждайте, и не будете
осуждены; прощайте и прощены будете» (Лк. 6, 37).
Таких примеров можно найти еще много в Священном Писании. И,
наконец, читая ежедневно молитву Господню, мы сами просим Господа: «Остави нам долги наши так же, как и мы оставляем всем тем, кто виновен
перед нами…». Мы так привыкли к этим словам, что читаем их почти
машинально, не вдумываясь в смысл и содержание… Остави
нам так же, как и мы оставили… А если мы не
оставили? Если в нашем сердце лежит обида, раздражение, не забыто
какое-то оскорбление или какой-то урон, причиненный нам? Как же тогда
Господь оставит нам наши грехи? Ведь мы сами просим прощения так же, как мы простили!..
Значит, прежде, чем идти к Господу за прощением,
надо искренне, от всего сердца простить все тем, кто нас обидел или
огорчил, вернуть всем нашим братьям нашу любовь, которую они утратили
своим отношением к нам, и тогда с чистым сердцем мы сможем сказать
Господу: «Господи, я простил всем… Ни против
кого у меня не осталось зла или обиды, и теперь смиренно прошу Тебя –
прости и мне, грешному, все то, чем я Тебя обидел, огорчил, все то, чем я
нарушил Твой закон и Твои заповеди…».
Вот преисполненные таких чувств, мы
должны начинать свой подвиг покаяния. Много у нас грехов, и увидеть их
все очень и очень трудно. Вот почему в помощь вам я буду сейчас читать
чин исповедания грехов, а вы постарайтесь услышать эти слова не только
внешним ухом, но и самим вашим сердцем, призадумайтесь…
Ведь очень часто бывает так, что мы живем всю жизнь рядом с грехом
и просто не задумываемся о нем, просто не замечаем его. Постарайтесь
найти свои грехи, свои самые, может быть, незначительные прегрешения
против Закона Божия, найдя их, со всей
решительностью обещайте впредь бежать греха, потому что мало познавать
свой грех, надо еще его возненавидеть так сильно, почувствовать так
глубоко его пагубность, чтобы навсегда отрешиться от него. Только тогда сознание греха станет сокрушением о грехе,
станет раскаянием в содеянном, а каждый грех раскаянный
Господь с радостью нам прощает и делает его как бы не бывшим. Да
укрепит нас Господь на пути покаяния.
Исповедую аз, грешный, Господу Богу моему Иисусу Христу вся
согрешения мои и вся злые дела мои, якоже соделал аз все дни живота моего, яже
помыслил и яже глаголил,
яже волею моей сотворил и неволею…
Согрешил: святого крещения обетов не соблюдал во всем солгал и преступил…
Обращаю ваше внимание на то, что под
обетами святого крещения надо подразумевать не только те обеты, которые
были произнесены в момент вашего крещения, но и те обеты, которые мы
произнесли, являясь восприемниками у купели, являясь крестными отцами и
матерями у вновь крещаемых.
Святая Церковь приравнивает родство крестное родству кровному, и крестные
родители являются как бы родными родителями для своих крестников. Может
ли мать забыть своего ребенка, даже если их много? Конечно, нет. Она
всегда думает о них, молится за них, помогает им своими трудами и
советами. Так же и родители крестные должны всегда помнить и заботиться о
своих крестниках. Правда, что не всегда мы имеем возможность помогать им
духовно, воспитывать их в устоях православной веры по ряду причин, но мы
всегда можем и должны помнить
о них, молиться за них… А что случается? Иногда
спросишь у человека: «А много ли у вас крестников?» – и что же слышишь:
«Да я и не помню». А разве мать или отец могут забыть, сколько у них
детей? Поступая так, мы легкомысленно относимся к таинству крещения и к
своему участию в этом таинстве.
Согрешил:
любви к Богу и ближнему не сохранил…
Мы уже говорили, как важна заповедь
о любви, и, теряя эту любовь, мы даем тем самым доступ к своему сердцу
целому ряду соблазнов и грехов. Будем возгревать
в себе эту основную христианскую добродетель, пусть наше сердце всегда
светит пламенем любви и к нашему Создателю, и к каждому нашему брату,
посланному Христом на нашем жизненном пути.
Согрешил:
не подчинялся закону Божию
и преданиям святых отцов, согрешил леностью, небрежением о своем спасении…
Если мы видим, что моль заводится в
нашей одежде, если мы замечаем, что червь подтачивает стены нашего дома
или вещи, нам принадлежащие, если ржа начинает разъедать крышу,
укрывающую нас от непогоды, мы сейчас же начинаем борьбу с этим злом,
проветриваем наше платье, пересыпаем его нафталином, красим крышу,
производим дезинфекцию, чтобы бороться с шашелем. И только одно сокровище, самое
дорогое, что есть у человека – его бессмертную душу – мы оставляем в
небрежении. Видя, что соблазны обуревают нас, не бежим от них, а часто
наоборот, сами тянемся к ним, видя, что душа наша гибнет, отходя от Бога,
ничего не делаем для ее спасения. А ведь душа – это единственное, что
унесем мы с собой в иной мир. Предстанем пред Господом ни с домами, ни с
имуществом, ни с богатством, ни с красотой внешней, ни со знатностью, а
только с той душой, о которой так мало заботились в нашей земной жизни.
Согрешил:
утренних и вечерних молитв не исполняем…
Как часто наша молитва к Богу не
является естественной потребностью общения человека с Господом, а просто
данью привычке, поэтому и молитва получается холодной, часто неискренней.
Повторяя устами знакомые слова, мы часто мыслью далеко уносимся к делам
мирским, и бывает, что, кончив молитву, и сам не знаешь, прочел ты ее до
конца или остановился посередине. Часто под влиянием усталости мы
сокращаем свою молитву, ограничиваемся одним крестным знамением… Еще в минуты испытаний мы скорее обращаемся к Богу,
когда нам трудно, то мы вспоминаем о Нем, кричим Ему: «Караул! Господи,
помяни нас, помилуй нас, помоги нам!». А вот в минуты благосостояния мы
забываем не только поблагодарить Его за Его
милости, но и вообще забываем о Его существовании.
Согрешил:
хождением в церковь без усердия, с леностью и небрежением, во время
службы разговорами, смехом, дреманием,
невниманием к чтению и пению, рассеянностью ума, исхождением
из церкви во время службы прежде ее окончания, нехождением
в церковь по лености своей…
Бывают случаи, когда и хочется пойти
в храм, но обстоятельства не позволяют – болезнь, работа, необходимость
навестить и помочь старому и больному. Но бывает и такое: вот мы можем
пойти помолиться со всеми в храме, но что-то житейское, какой-нибудь
пустяк нас от этого отвлекает. Или придет кто-то, и нам покажется веселее
провести время в беседе. Или просто трудно перебороть свою лень, и ради
этого мы лишаем себя великой радости совместной молитвы в храме.
Вспомним, как много есть городов и весей, где нет храма, или где он очень
далеко, и как завидуют нам многие из жителей, нам, имеющим у себя великое
благо церковного богослужения, и мы, имея это благо, так часто
добровольно отказываемся от него…
Согрешил:
дерзая в нечистоте ходить в церковь и ко всякой святыне прикасаться.
Согрешил:
неповиновением старшим, отцам духовным и всем ближним своим, осуждением
их…
Всякое неповиновение имеет в своей
основе гордость. Мы ставим себя выше всякого авторитета, и поэтому не
хотим подчинять себя чужому решению, чужому указанию. Гордость – вот
основа этого, а мы знаем, как страшен этот грех. Недаром говорят, что
гордость – мать всех пороков. А что касается осуждения, то мы уже
говорили о нем. Ведь осуждая кого-либо, мы присваиваем себе право на суд,
забывая, что Один Судия и пытаясь Его заменить,
мы пытаемся приравнять себя Богу. История нам напоминает много разных
случаев, чем кончались такие попытки со стороны различных людей.
Согрешил:
непочитанием праведников, нарушением постов и нехранением постных дней…
Пост – великое средство борьбы с
нашими страстями, но надо помнить, что пост – это средство, а не цель.
Поэтому в тех случаях, когда человек лишен возможности соблюдать пост так
строго, как ему хотелось бы, пусть не смущается. Малые дети, старые и
убогие, больные, лежащие на одре болезни, часто в больнице, люди, живущие
не своим хлебом, а кем-либо питаемые, не могут, конечно, соблюдать пост
так, как это могут делать люди, живущие своим домом и не обремененные
немощами и болезнями. Да для немощных и меньше
необходимости в посте, так как сама болезнь уже во многом убивает
возможность к соблазну и греху у человека. Тут должен быть критерий –
собственная совесть: то, что делается по нежеланию, по лакомству, для
чревоугодия – то грех; то, что вызвано невозможностью, Господь никогда не
вменит в грех, и тут не должно иметь смущения. Ведь, часто строго соблюдая
пост качественно, мы в то же время грешим объедением, наедаясь выше меры
постной пищей, пытаясь и в постной пище найти утоление своего
сластолюбия. Пост предписывает умеренность не только качества, но и
количества, к тому же не надо забывать примера фарисея, который строго
постился, но хвалился этим, даже дерзал благодарить Господа за то, что Он
создал его таким постником, и был жестоко осужден Христом. Пусть каждый
сдерживает себя по возможности и способности, а главное, будет помнить
слова апостола Павла: «Кто есть, не уничижай того, кто не есть; и кто не
ест, не осуждай того, кто ест…» (Рим. 3, 14, 13).
Согрешил:
невоздержанием в пищи и питии, тайноедением,
лакомством, пьянством…
Грешим не только тем, что сами
впадаем в эти грехи, но и тем, что часто других соблазняем, подбиваем на
грех. Сами осуждаем пьяниц и сами часто подносим
им тот стакан, который потом окажется основой их дальнейших несчастий.
Согрешил:
неверием, маловерием, сомнением, унынием, отчаянием, хульными
помыслами, кощунством, ложною божбою…
Часто приходится слышать
исповеданием того, что дурные помыслы одолевают человека, будь то помыслы
кощунственные, богохульные, будь то помыслы похоти, помыслы блудные…
Святые отцы учат нас, говоря, что человек не отвечает за помысел, который
может прийти извне, от лукавого, но человек становится грешен, если он
этому помыслу откроет дверь своего сердца и из ума сведет его в сердце. Иногда, в самые неожиданные минуты
в храме, в самые ответственные минуты богослужения приходит помысел,
который колет, как острая игла. Человеку не свойственен этот помысел, и
он пугается его. Надо не обратить внимания на него, отмахнуться от него, как от докучливой мухи. Пусть вошел в
одно ухо и сразу вышел в другое. Можно призвать на помощь Господа об
избавлении от соблазна, и помысел уйдет, не запятнав нашу совесть. А вот,
если пришедший помысел мы начинаем переживать, как бы обдумывать,
начинаем прятать его в свое сердце, чтобы потом вспомнить на досуге и
насладиться им (это особенно бывает с помыслами блудными), то уж это наш
грех, и тогда мы виновны в том, что приняли этот помысел.
Согрешил:
многословием, празднословием, осуждением своим близких, как живых, так и
мертвых…
Ведь у мертвых и прощения не
испросишь, и к тому же они уже предстали перед Судом Божьим, и, судя их,
мы себе присваиваем права, принадлежащие только Самому
Богу.
Согрешил:
праздностью, недобросовестным отношением к своему труду.
Как часто мы забываем значение труда
в нашей жизни. Мы воспринимаем труд как необходимость для получения
какой-то платы, для того, чтобы прокормить себя. А ведь это совсем не так. Мы трудимся не для себя, а
если в какой-то мере и для себя, то только в том плане, в котором труд,
как и молитва, дают нам возможность приблизиться к Господу. Господь
сказал: «Все, что ты делаешь для одного из малых сих, ты делаешь для
Меня» (Мф. 25, 40). Причем Господь называет
этих «малых сих» Своими меньшими братьями. Каждый наш труд – это служение
малым сим, то есть служение людям, а для нас, христиан, это – служение
Богу, как одна из форм молитвы, общения с Господом. Значит, если мы
трудимся добросовестно, стараемся своим трудом доставить радость людям,
на каком бы месте мы ни были, мы служим Богу. Повар,
готовящий обед, портной, шьющий платье, машинист, ведущий паровоз или
трамвай, учитель, учащий детей, врач, лечащий больных, дворник,
подметающий улицу и скалывающий лед, чтобы людям было удобно идти, - все
они служат людям, и, значит, служат Богу. И если труд их
добросовестен, то люди радуются, их жизнь делается светлее. Если же труд их без души, только для того, чтобы получить у
кассира зарплату, то люди огорчаются – огорчаются плохо приготовленным
обедом, огорчаются криво сшитым платьем, огорчаются плохим отношением со
стороны врача или продавца в магазине, или иным человеком, с которым мы
связаны, и тогда для нас, христиан, должны звучать слова Христа:
«Я был голоден, а ты плохо
Меня накормил, Я был наг, а ты плохо
Меня одел, Я нуждался в тебе, а ты плохо
Меня обслужил…».
Вот почему для нас, христиан, всякий
труд – это священная обязанность, это не служба, а служение, и плохо
выполняя его, мы грешим не только перед тем, кто нам платит, не только
перед тем, кто пользуется плодами наших трудов, но, в первую очередь,
перед Богом. Мы должны это хорошо понять и прочувствовать.
Согрешил:
гордостью, тщеславием, самомнением, честолюбием, славолюбием,
превозношением себя, чрезмерной заботой о своей внешности.
О, если бы мы с таким тщанием, с
каким украшаем свою внешность, заботились бы о красоте нашей внутренней
храмины! Мы же больше думаем о внешности и забываем
о самом главном…
Согрешил: заботой о богатстве и наживе,
жадностью, скупостью, пристрастной любовью к различным вещам…
Часто, для достижения своего благосостояния, мы прибегаем к
вещам, несовместимым со званием честного человека. Мы утешаем себя тем,
что не залезаем в чужой карман или не присваиваем себе чужого кошелька,
но часто мы можем пойти на иной компромисс со своей совестью, купить
что-то для себя выгодное, хотя подозреваем, что оно добыто нечистым путем
и таким образом делаемся сообщниками чужого воровства. В вопросе
честности не может быть компромиссов. Я уже говорил вам, и не боюсь
повторить еще раз: можно быть более или менее красивым, можно быть более
или менее умным, более или менее талантливым или образованным, но нельзя
быть более или менее честным человеком – или честный, или нечестный,
промежутка нет. Вопрос только, за сколько он продает или разменивает свою совесть. Иуда продал
Христа за тридцать сребреников, мы же можем продать Его или дороже, или
дешевле. Иногда мы продаем Его за триста рублей, а иногда – за тридцать
копеек. Об этом надо всегда нам помнить и не осквернять свою совесть,
какие бы материальные блага нам это ни приносило.
Часто наша любовь к вещам доходит до того, что мы из-за этих
вещей перестаем видеть человека. Разве не бывает так, что наш близкий,
вольно или невольно, наносит урон нашему имуществу – порвет наше платье,
разобьет нашу чашку, сломает наш стул или нанесет еще какой-нибудь
вещественный убыток. Наше сердце возмущается, и даже если мы внешне
простим человеку, и скажем ему: «Иди с миром», то в нашем сердце остается
обида и печаль о погибшей вещи, и мы отворачиваемся от своего
ближнего, меняем к нему свое отношение. И потеря ближнего
проходит для нас менее болезненно, чем потеря той или иной вещи. Часто в
погоне за вещами, для нас только необходимыми, а часто и ненужными, мы
тратим деньги на их приобретение, вместо того, чтобы помочь своему брату,
который часто нуждается в самом необходимом, и мы не ставим себе этого в
вину.
Согрешил: злословием, сквернословием,
пожеланием ближнему своему зла…
Думали ли мы, что, позволяя себе говорить слова грубые,
часто отвратительные, грязные, теми устами, которыми мы шепчем слова
молитвы, теми устами, которыми прикладываемся ко Кресту и святым иконам,
теми устами, которыми принимаем у Святой Чаши Тело и Кровь Господню, мы
оскверняем не только уста, но и свою душу… И не
только свою, так как эти слова слышат и другие, и мы, оскверняя их слух,
поучаем их, разлагаем молодые сердца своим сквернословием. Я помню
случай, когда мне пришлось крестить одного мальчика трех лет. Он был не
совсем нормальный. На вид – славный мальчик, но во все время таинства он
не переставал изрыгать самые грязные, самые отвратительные слова, смысла
которых, конечно, не понимал. Мальчик не виноват, но когда я это слышал,
мне невольно думалось: «Кто же эти люди, которые в
присутствии малого дитяти, видимо, так непрестанно ругаются, что он не
выучил ничего иного, кроме этих, простите, похабных слов и выражений?».
Часто мы ужасаемся, что молодежь ведет себя не так, как нам
казалось бы нужным, отходит от общечеловеческой
морали, уж не говоря о морали христианской. Но ведь
люди не рождаются ни пьяницами, ни ругателями, ни развратниками, ни
ворами, ни убийцами, и если мы видим тот или иной грех в молодом существе
– значит, кто-то из нас, старших, в свое время его этому научил, кто-то
поднес первую рюмку, кто-то осквернил свои уста ругательством в его
присутствии, кто-то своим примером научил и заразил человека, еще
незнакомого с грехом. Надо помнить всегда, какой ответ мы дадим за
каждый свой поступок, за каждое свое слово.
Часто мы желаем зла своему
ближнему, сами этого не замечая. Разве не приходилось вам говорить,
обращаясь к кому-либо, перед нами в чем-либо виноватому: «Пусть Бог тебя
накажет!». А думаем ли мы, что будет с нами, если Бог начнет наказывать
каждого, виноватого перед Ним? Мы всегда надеемся на милосердие Божие, когда дело касается нас… Зачем
же мы призываем Божию справедливость тогда,
когда дело касается другого?
Согрешил: самооправданием, лицемерием,
лестью, обманом…
Как любим мы окружать вниманием тех,
кто может нам в чем-нибудь быть полезен, как стараемся привлечь к себе их
внимание, и как любим, когда и нам люди льстят, хвалят нас, даже если эти
похвалы не заслужены, мы все же с радостью слушаем их и стараемся взаимно
похвалить тех, кто о нас хорошо отозвался, стараемся услужить тому, от
кого ждем в свою
очередь какой-либо услуги или помощи…
Согрешил: завистью, яростью, гневом,
злопамятством, ненавистью…
Как быстро мы успеваем забыть ту обиду, которую причинили другому, и, наоборот, как долго держим в сердце обиду,
когда она нанесена нам. Часто внешне как будто и простили, говорим: «Бог
тебя простит», а в глубине сердца еще долго вспоминаем нанесенную нам
обиду и даже отворачиваемся от человека, нас чем-то обидевшего.
Согрешил:
воздаянием зла за зло, дерзостью, досаждением, немилосердием,
советом ближнему ко греху…
Задумывались ли вы, как часто мы, старшие, поучаем младших,
говоря им: «Так не проживешь, надо в жизни устраиваться», и толкаем их на
путь, несовместимый с честью, учим их обманывать,
грешить. Не только сами грешим, но и других подталкиваем на путь греха.
Вспомним слова Спасителя: «Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в
меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и
потопили его во глубине морской» (Мф. 18, 6).
Согрешил: оскорблением, осмеянием бедных,
недоброжелательностью по отношению к людям, подозрительностью. Имея
вражду в сердце, ходил в храм, не примирившись.
Согрешил: унынием, нетерпением болезней или
скорбей, неблагодарением Господа за них,
ропотом на Бога в минуты испытаний…
Мы знаем, что часто для того, чтобы
вылечить нас от недуга и болезни, врач дает нам горькие лекарства,
назначает неприятные процедуры, делает болезненные уколы, но это делается
не для того, чтобы заставить нас страдать еще больше, а для того, чтобы
эта временная боль спасла нас от, может быть, непоправимого несчастья, от
худших болезней.
Малый ребенок, не понимающий этого, может сказать: «Мне и так больно, а
гадкий доктор делает мне еще больнее…» Так же говорим и мы, когда Господь
посылает нам скорбь, которая может спасти нас от многих бед. Мы ропщем на
Бога, нам кажется, что Он нас забыл, что Он ошибся, и наказывает нас,
может быть, без причины.
Мало верить в Бога, надо доверять Ему, помнить, что
лекарство может быть горьким, но Врач – безошибочный, и благодарить Бога
за то, что Он не оставляет нас. Ведь очень часто в благополучии человек
черствеет, забывает о самом главном, а когда наступит скорбь, то человек
опомнится и выправит свой путь. В старину наши предки говорили в минуты
испытаний: «Господь посетил…» И в этом был большой смысл. Не будем
неблагодарными, будем с радостью принимать от Господа и радости, и
испытания, веруя, что все, что Он делает, делается для нашей пользы. Если
мы не захотим зря обидеть своего ребенка, то и Небесный наш Отец не
допустит нам ненужного испытания.
Согрешил: любовью к суете, помрачением ума,
окаменением сердца…
Согрешил: многоспанием,
в сонном мечтании искушением блудным, согрешил нарушением супружеской
верности, нарушением целомудрия, нечистыми помыслами и желаниями,
согрешил самоосквернением, греховным воспоминанием своих былых падений…
Часто, особенно в пожилые годы,
приходят на память наши былые страсти, от которых Господь нас уже
избавил, и мы задерживаем эти воспоминания, и вновь грешим умом. Часто
грешим тем, что хвалимся своей чистотой. Бывает, что старая женщина
подчеркивает: «Я – девица». Зачем же хвалиться своими добродетелями? Тем
более, что даже если мы и не согрешили делом, то
могли потерять чистоту в помыслах, а Господь говорит нам, что «Всякий,
кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в
сердце своем» (Мф. 5, 28). Значит, даже если мы
сумели сохранить чистоту телесную, то могли утерять чистоту своего
сердца, и хвалиться своим девством неразумно.
Согрешил: иными грехами плоти, о которых и
вспоминать-то срамно, согрешил и абортами или
сам, или побуждал других к этому.
Согрешил: словом, делом и помышлением, и
всеми моими чувствами, но изо всех сил каюсь и считаю себя повинным пред
Господом Богом моим, каюся, и впредь, сколько
будет моих сил, постараюсь с Божьей помощью блюстися
от повторения этих грехов.
Нам надо не только увидеть свой
грех, не только ужаснуться его безобразию, но так глубоко ощутить эту
духовную язву, что всякое дальнейшее падение или впадение в этот грех
будет для нас нестерпимым и невозможным.
Да благословит вас Господь в тот момент, когда вы
переступите через двери покаяния, и да простит вам всякий грех, вами
осознанный и раскаянный. Аминь.
(Слово
произнесено перед общей исповедью
в Феодоровском
соборе г. Ярославля,
в пятницу, на первой неделе поста
перед вечерним богослужением.
13 марта
1970 года)
На главную
|
